Неточные совпадения
— «Чей стон», — не очень стройно подхватывал хор. Взрослые пели торжественно, покаянно, резкий тенорок писателя звучал едко, в медленной песне было нечто церковное, панихидное. Почти всегда после пения шумно танцевали кадриль, и
больше всех шумел писатель, одновременно изображая и
оркестр и дирижера. Притопывая коротенькими, толстыми ногами, он искусно играл на небольшой, дешевой гармонии и ухарски командовал...
А в это время трое слепых двигались все дальше. Теперь все шли уже согласно. Впереди, все так же постукивая палкой, шел Кандыба, отлично знавший дороги и поспевавший в
большие села к праздникам и базарам. Народ собирался на стройные звуки маленького
оркестра, и в шапке Кандыбы то и дело звякали монеты.
Его выписал
большой барин, который сам терпеть не мог музыки, но держал
оркестр из чванства.
Еще к
большему удивлению моему, Оперов играл на скрипке, другой из занимавшихся с нами студентов играл на виолончели и фортепьяно, и оба играли в университетском
оркестре, порядочно знали музыку и ценили хорошую.
А когда в этот ликующий звуковой ураган вплетают свои веселые медные звуки полковые
оркестры, то кажется, что слух уже пресыщен — что он не вместит
больше.
Проходя верхним рекреационным коридором, Александров заметил, что одна из дверей, с матовым стеклом и номером класса, полуоткрыта и за нею слышится какая-то веселая возня, шепот, легкие, звонкие восклицания, восторженный писк, радостный смех.
Оркестр в
большом зале играет в это время польку. Внимательное, розовое, плутовское детское личико выглядывает зорко из двери в коридор.
Александров согласен. Но в эту секунду молчавший до сих пор военный
оркестр Невского полка вдруг начинает играть бодрый, прелестный, зажигающий марш Шуберта. Зеленые
большие ворота широко раскрываются, и в их свободном просвете вдруг появляются и тотчас же останавливаются две стройные девичьи фигуры.
В толпе, теперь уже довольно
большой, послышались густые, прерывистые звуки, точно холеные лошади зареготали на принесенный овес. Москва в число своих фаворитов неизменно включала и училище в белом доме на Знаменке, с его молодцеватостью и вежливостью, с его
оркестром Крейнбринга и с превосходным строевым порядком на
больших парадах и маневрах.
Всем юнкерам, так же как и многим коренным москвичам, давно известно, что в этом
оркестре отбывают призыв лучшие ученики московской консерватории, по классам духовых инструментов, от начала службы до перехода в великолепный
Большой московский театр.
— Вещичек, вещичек! — поправил ее Лябьев. — А все это отчего? Михаил Иваныч вырос посреди
оркестра настоящего, хорошего
оркестра, который был у его дяди, а потом мало ли у кого и где он учился: он брал уроки у Омана, Ценнера, Карла Мейера, у Цейлера, да и не перечтешь всех, а я что?.. По натуре моей, я знаю, что у меня был талант, но какое же музыкальное воспитание я получил? Обо мне гораздо
больше хлопотали, чтобы я чисто произносил по-французски и хорошо танцевал.
Предполагаемые собрания начались в уездном городе, и осуществились они действительно благодаря нравственному и материальному содействию Рамзаевых, так как они дали бесплатно для этих собраний свой крепостной
оркестр, человек в двадцать, и
оркестр весьма недурной по той причине, что Рамзаев был страстный любитель музыки и по
большей части сам являлся дирижером своих музыкантов, причем с неустанным вниманием глядел в развернутые перед ним ноты, строго в известных местах взмахивал капельмейстерской палочкой, а в пассажах тихих и мелодических широко разводил руки и понижал их, поспешно утирая иногда пот с своего лица, весьма напоминавшего облик барана.
Играл не один
оркестр, а два, три, может быть,
больше, так как иногда наступало толкущееся на месте смешение звуков, где только барабан знал, что ему делать.
Уместны ли в той игре, какую я вел сам с собой, банальная осторожность? бесцельное самолюбие? даже — сомнение? Не отказался ли я от входа в уже раскрытую дверь только потому, что слишком хорошо помнил
большие и маленькие лжи прошлого? Был полный звук, верный тон — я слышал его, но заткнул уши, мнительно вспоминал прежние какофонии. Что, если мелодия была предложена истинным на сей раз
оркестром?
Во-первых, я скажу: зачем же ты не учился? а во-вторых, не то что у Мейербера, а у последнего немецкого флейтщика, скромно высвистывающего свою партию в последнем немецком
оркестре, в двадцать раз
больше идей, чем у всех наших самородков; только флейтщик хранит про себя эти идеи и не суется с ними вперед в отечестве Моцартов и Гайднов; а наш брат самородок"трень-брень"вальсик или романсик, и смотришь — уже руки в панталоны и рот презрительно скривлен: я, мол, гений.
Летом труппа А. А. Бренко играла в Петровском казенном театре. Огромное, несуразное здание с
большой прекрасной сценой. Кругом обширный сад, огороженный глухим забором. В саду буфет и эстрада для
оркестра военной музыки. Репертуар и труппа, как зимние.
Вот
оркестр поравнялся с окном, и вся камера полна веселых, ритмичных, дружно-разноголосых звуков. Одна труба,
большая, медная, резко фальшивит, то запаздывает, то смешно забегает вперед — Муся видит солдатика с этой трубой, его старательную физиономию, и смеется.
При переложении оперы для фортепиано теряется
большая и лучшая часть подробностей эффектов; многое решительно не может быть с человеческого голоса или с полного
оркестра переведено на жалкий, бедный, мертвый инструмент, который должен по мере возможности воспроизвести оперу; потому при аранжировке многое должно быть переделываемо, многое дополняемо — не с тою надеждою, что в аранжировке опера выйдет лучше, нежели в первоначальном своем виде, а для того, чтобы сколько-нибудь вознаградить необходимую порчу оперы при аранжировке; не потому, чтобы аранжировщик исправлял ошибки композитора, а просто потому, что он не располагает теми средствами, какими владеет композитор.
Мы встали и пошли бродить по комнатам. В конце анфилады их широкая дверь вела в зал, назначенный для танцев. Желтые шелковые занавески на окнах и расписанный потолок, ряды венских стульев по стенам, в углу залы
большая белая ниша в форме раковины, где сидел
оркестр из пятнадцати человек. Женщины, по
большей части обнявшись, парами ходили по зале; мужчины сидели по стенам и наблюдали их. Музыканты настраивали инструменты. Лицо первой скрипки показалось мне немного знакомым.
Теперь о прозрачности; так вот, сквозь переливающиеся краски «Аиды» выступает совершенно реально край моего письменного стола, видный из двери кабинета, лампа, лоснящийся пол, и слышны, прорываясь сквозь волну
оркестра Большого театра, ясные шаги, ступающие приятно, как глухие кастаньеты.
Я заглянул в директорскую ложу и был поражен необычайным и невиданным мною зрелищем; но чтоб лучше видеть полную картину, я сошел в
оркестр: при ярком освещении великолепной залы
Большого Петровского театра, вновь отделанной к коронации, при совершенной тишине ложи всех четырех ярусов (всего их находится пять) были наполнены гвардейскими солдатами разных полков; в каждой ложе сидело по десяти или двенадцати человек; передние ряды кресел и бельэтаж, предоставленные генералам, штаб-и обер-офицерам, были еще пусты.
В
большой зале уже гремел
оркестр и начались танцы.
Шут садится верхом на рампу и закидывает удочку в
оркестр. Во время действия его
большею частью не видно за боковой занавесью — он появляется только в отдельных сценах.
В городке на свадьбах играл обыкновенно жидовский
оркестр, которым управлял лудильщик Моисей Ильич Шахкес, бравший себе
больше половины дохода.
Оркестр, выписанный из Луги, гремит с шести часов в театральном саду.
Оркестр — это
большая роскошь в нашем театре. Его приглашают только на бенефисы, обыкновенно же в антрактах у нас играет тапер.
Капельдинер с тряпкой бежит в партер.
Оркестр заканчивает свой нумер, и снова забывается все, весь мир с его
большими и мелкими событиями, и чудное обаяние талантливой артистки захватывает наши души и уносит их в заоблачную даль.
Вот он в одной из гостиных; публика перекочевывает через нее в
большую залу, откуда уже слышен
оркестр.